ЕЭК в СМИ

​О цифровизации в ЕАЭС, подходах к устранению цифрового разрыва в странах Союза и цифровых инициативах на евразийском пространстве рассказала министр по внутренним рынкам, информатизации и информационно-коммуникационным технологиям ЕЭК Карине Минасян в интервью ИТ-порталу  Profit.kz. ​В рамках прошедшего в Алматы форума «Цифровая повестка в эпоху глобализации 2.0» с участием премьер-министров стран ЕАЭС нам удалось побеседовать c членом Коллегии (министром) по внутренним рынкам, информатизации, информационно-коммуникационным технологиям Евразийской экономической комиссии. В фокусе беседы с Карине Минасян — вопросы цифровизации в рамках ЕАЭС, подходы к устранению цифрового разрыва. Где видит себя ЕЭК в процессе цифровой трансформации и кто сегодня генерирует инициативы в цифровом контексте на пространстве экономического союза?— Карине Агасиевна, я бы хотел начать наш разговор с анализа процессов цифровизации на пространстве ЕАЭС. Существует ли, на ваш взгляд, цифровой разрыв в ЕАЭС?— Я думаю, что это очень важный вопрос, мы обменивались с цифровыми министрами стран-участниц ЕАЭС мнениями, и обсуждали эти вопросы. Разница или гэп есть, и он заметный, каждая из стран выбрала индивидуальный путь в вопросах цифровых преобразований, исходя из собственных интересов. Понятно, что пути несколько разнятся. Если мы, например, говорим об Армении, то в этой стране акцент сделан на развитии технологий. В Беларуси, помимо развития технологий, акцент сделан еще и на создании цифровой инфраструктуры. Пока еще не на углублении процессов цифровой трансформации в экономиках, а именно на развитии и экспорте технологий. Если мы говорим о Казахстане, то у вас в республике активно продвигаются в логике Индустрии 4.0, то есть тут речь идет о реальном секторе экономики. Кыргызстан делает акцент на развитии электронных государственных услуг, а также на выстраивании современной инфраструктуры. В России можно наблюдать все эти процессы одновременно, и наиболее масштабно реализуется цифровая трансформация. Гэп я вижу не только с точки зрения моделей, но и с точки зрения законодательной базы. Формирование законодательства в сфере регулирования оборота данных также продвигается различными темпами в странах-участницах Союза.Что касается цифровой повестки ЕАЭС, то она как раз и направлена на нивелирование этого самого гэпа. И тут важно понимать, что речь идет о больших проектах, связанных с формированием цифровых экосистем в разных сферах экономической деятельности, базирующихся на общих (распределенных) ресурсах и обеспечивающих сквозные межстрановые, кросс-секторальные обмены данными, и, что важно при этом, обеспечивая цифровой суверенитет каждой из стран Союза. В этом списке, прежде всего, процессы трансформации, связанные со свободным движением товаров, услуг и трудовых ресурсов.Кроме того, цифровая трансформация — это глобальный процесс, а граждане наших стран и бизнес достаточно сильно погружены в глобальные цифровые экосистемы, в глобальное цифровое пространство. Поэтому некоторые задачи необходимо будет решать при участии глобальных цифровых игроков.— Как вы считаете, способен ли этот разрыв помешать, точнее, затормозить интеграционные процессы в ЕАЭС?— Я бы посмотрела на это с другой стороны — как на великолепную возможность извлечь из этой ситуации максимальную выгоду, как бы странно это ни звучало. Страны-участницы ЕАЭС смогут быстро заполнить гэп за счет включения в общие проекты, используя типовые решения, которые уже опробованы в других странах. В каждой из стран нашего союза находятся уникальные решения, которые можно масштабировать. И это вообще замечательная идея — учиться не на своих ошибках, а на чужих, брать лучшие, проверенные решения, избегая длительного и дорогого процесса апробирования. Различия в процессах будут всегда, но это, на мой взгляд, помешать интеграции не может.— Получается, этакий модельный подход…— В рамках интегрированной информационной системы, которая функционирует в ЕАЭС, мы этот подход уже используем, — правда, здесь речь идет только о взаимодействии государственных органов. Мы предлагаем базовую реализацию общего процесса для обмена данными с другими странами, если какая-то конкретная страна не готова или не считает необходимым дополнительно тратить на это собственные ресурсы.— Я предлагаю начать блок вопросов, связанных с цифровой повесткой. Мой первый вопрос — об инициативах в рамках этой повестки: какие из них, на ваш взгляд, в авангарде?— Президенты наших стран одобрили подход, в рамках которого мы движемся через совместную реализацию проектов, отказавшись от разработки тяжеловесных дорожных карт и написания многотомных программ. В Основных направлениях реализации цифровой повестки ЕАЭС, утвержденных главами государств, определены приоритеты и этапы продвижения. И мы начали двигаться в практической плоскости. Под руководством председателя ЕЭК создан офис проработки инициатив, утвержден порядок их проработки, на Межправсовете ЕАЭС утвержден порядок реализации проектов. В ЕЭК уже поступило больше 50 инициатив: к сожалению, около половины отклонено в связи с их незрелостью или непрофильностью, но с остальными ведется работа. Уже запущены НИР по нескольким направлениям, в рамках которых готовится проектная документация. Речь идет о создании экосистемы цифровых транспортных коридоров, о цифровой прослеживаемости товаров, о создании единой сети обмена электронными сопроводительными документами и т. д. Из логики проектов мы выходим на необходимые нормативные изменения, и уже начали подготовку соглашения об обороте данных в ЕАЭС.Одной из наших задач является удержание общей архитектуры, которая бы исключала дублирование, возникновение барьеров для бизнеса, была направлена на оптимизацию деятельности. Нам кажется, этот подход наиболее эффективен — через практику, через реализацию конкретных совместных проектов двигаться вперед. Но это непростой путь. Кроме того, при таком подходе мы можем быстро получить сначала минимальные эффекты, нарастить их. Можем быстро посчитать — и экономические эффекты, и эффекты, которые отражают улучшение качества процессов, и эффекты, которые ведут к улучшению ландшафта для хозяйствующих субъектов или зафиксировать негативный эффект и изменить вектор цифровых преобразований. Это радикальным образом ускоряет апробирование концепций, гипотез, идей. Соответственно, кардинально сокращается время выхода продуктов на рынок, путь от производителя к потребителю.Тут я хотела бы акцентировать внимание: за счет «цифры» мы можем улучшать процессы, связанные с государственными услугами, но все-таки основной акцент — это бизнес, кросс-секторальное взаимодействие, накопление и эффективное использование данных. Именно здесь будут самые сильные прорывы, самые сильные эффекты и дивиденды. Как следствие — рост производительности. А это для реального сектора — это один из ключевых параметров.— Кто сегодня генерирует инициативы? Государство или бизнес?— Мы получаем их со всех сторон. Причем в количественном плане превалирует, конечно, бизнес. С другой стороны, бизнес не учитывает наднациональный уровень, и часто в инициативах бизнеса вопросы масштабирования остаются нераскрытыми. Мы как раз пытаемся их решить. Вот конкретный пример — создание платформы или торговой площадки В2В в рамках ЕАЭС. Казалось бы, чего тут сложного запустить платформу, еще одну, подобную тем, что уже есть на рынке? Но мы не предполагаем подменять бизнес ни в коем случае и ни в какой сфере, — мы пытаемся заполнять те ниши, которые находятся на стыке межстранового, государственно-частного взаимодействия. Реализовывать такие инициативы на наднациональном уровне просто не нужно, даже вредно. Еще раз подчеркну — мы не замещаем бизнес, мы должны брать на себя только те сервисы, которые бизнес не в состоянии решить без нашей помощи. Например, проекты, связанные с трансграничной идентификацией товаров, субъектов, вопросы, связанные с трансграничным юридически значимым документооборотом, вопросы внедрения и взаимного признания электронных трудовых книжек на всем пространстве ЕАЭС. То есть все то, что должно работать в трансграничной среде. Да что там говорить, мы обсуждали эти вопросы сегодня с цифровыми министрами, и мы говорили о том, что эти вопросы непростые в части реализации даже в масштабе одной страны. А ведь мы говорим с вами о том, чтобы вывести такие проекты на уровень ЕАЭС! Что касается меня, то я настроена оптимистично — мы неизбежно придем к большим интересным проектам, придерживаясь главной концепции — концепции цифрового безбарьерного пространства. Эволюция очевидна — мы уже создали экономический союз, теперь нам нужно выйти на новый, цифровой уровень.— Карине Агасиевна, в этом вопросе я выступлю скорее скептиком. Не переоценивается ли значение цифровых технологий? Ведь по данным МВФ доля цифровой экономики составляет не так много — около 5%.— Вопрос непростой. И здесь мы говорим о цифровой трансформации. А этот процесс оказывает сильный мультипликативный эффект. Через скорость распространения информации, через скорость принятия решений, через скорость разработки продуктов, через скорость доставки товаров и услуг, через реинжиниринг процессов и моделей. Все это еще и сокращает издержки — в некоторых отраслях до 50%. Кроме того, цифровая трансформация очень положительно сказывается на росте производительности — а это постоянный процесс для бизнеса. Думаю, что вот здесь как раз цифровые технологии пока в наших странах недооцениваются.Далее — если мы говорим о том, что изменения — это уже константа в современном мире, то цифровая трансформация прекрасно укладывается в эту парадигму. И я опять хочу вернуться к мысли о том, что нам нужно ускоряться с реализацией цифровых инициатив в рамках ЕАЭС…— ЕАЭС и ЕС. В чем отличия цифровых повесток, есть что-либо общее?— Конечно, наши возможности еще очень далеки от возможностей ЕС и в плане ресурсов и институтов. Особенно это касается вопросов стандартизации, реализации совместных проектов. Но есть одна особенность, которую хотелось бы особо отметить: в ЕС акцент несколько смещен в сторону защиты персональных данных — об этом свидетельствует вступивший в прошлом году новый закон. И я считаю, что направлен он, прежде всего, на защиту европейского рынка от глобальных игроков. Мне кажется, что это довольно прагматичный подход — дать возможность подрасти своим игрокам, подготовить их к глобальной конкуренции. Ведь, кроме всего прочего, открытый рынок — это еще и равные возможности. И когда ты не готов и открываешь рынок, то делаешь его доступным и для глобальных гигантов. Последствия для местного бизнеса в этом случае прогнозируемые.— Компетенции, вопрос их взращивания. Насколько понимаю, этот вопрос является ключевым во всех инициативах ЕЭК. И существует идея сконцентрировать их генерацию в парках высоких технологий. И второе. Насколько оправдана идея банка компетенций в рамках ЕАЭС?— Хороший вопрос и, как вы понимаете, компетенции — это наше все. Мы можем говорить все что угодно, но если у нас не будет компетенций, то с созданием цифровых активов придется повременить до момента их появления. Вопрос о том, чтобы придать именно технопаркам статус важных элементов в этом процессе, возник не случайно. Это ведь логично — именно там концентрируются инновации, разработки, новые идеи — технопарки в странах ЕАЭС стали центрами разработки элементов новой экономики. Мы очень рассчитываем, что через меморандум между технопарками, который подписан в рамках Digital Forum, мы увидим резкое ускорение процессов совместной деятельности в самых разных направлениях, в том числе и в плане обмена компетенциями.Что касается каталогизации компетенций. Мы сделали попытку создать реестр компетенций, у нас пока не получилось. ИТ-бизнес, видимо, пока не увидел в этом особого смысла, но для реального сектора, как мне кажется, важно понимать, какой потенциал цифровой трансформации уже накоплен в разных сферах. Мы рассчитываем, что данную задачу сможем решить в рамках проекта по цифровой промышленной кооперации.— Во всей этой истории интересны еще и так называемые цифровые консорциумы — пул возможностей для высокотехнологичного бизнеса, и речь идет о реализации совместных проектов, часть из которых уже выходит за пределы ЕАЭС.— Действительно, в нашем документе о механизмах реализации цифровой повестки заложена идея консорциумов. Что это означает? Что для реализации евразийских проектов на конкурс должны прийти компании из 5 стран, заключившие соглашение о консорциуме на период реализации проекта. Это первая попытка ЕЭК, направленная на стимулирование совместной деятельности бизнеса наших стран.— Карине Агасиевна, помимо преимуществ, которые несет нам цифровизация, есть и глобальные риски. Они системные, связанные со сменой уклада. Прежде всего, это касается людей. Футурологи говорят об исчезновении ряда профессий…— Не переоценивала бы такие риски, хотя они, безусловно, есть. Дело в том, что все процессы, о которых мы говорим — это годы и даже десятилетия. Времени перестроиться хватит всем. И государству, и людям, которые попали в зону риска. Я больше чем уверена, что это будет мягкая смена парадигмы, в мире такое уже происходило. И не раз. Главное, что каждый из нас должен принять как обязательное условие — процесс обучения становится непрерывным, он не завершается получением диплома.— Что вы ожидали от форума? И что получили?— С того момента, как была принята цифровая повестка для стран ЕАЭС, прошел почти год. И мне очень важно было услышать оценки наших лидеров, акценты и приоритеты. Понять, в правильном ли направлении мы движемся на практике. А если нет, то запустить корректировку процессов. Мы услышали много интересных идей не только от премьер-министров, но и от иностранных экспертов, представителей бизнеса наших стран. Основной вывод: необходимо запускать совместные проекты трансформации, мыслить амбициозно, и ни в коем случае не считать, что мы где-то опоздали. Основная цифровая трансформация еще впереди. Александр Галиев, Profit.kz Источник​