Навіны

25.05.2016

Даклад Міністра па гандлі ЕЭК Веранікі Нікішынай на Міжнародным форуме “Новыя ўмовы і магчымасці эканамічнага супрацоўніцтва ў АЦР і Еўразійскай прасторы” ў межах Тыдня расійскага бізнесу

Вероника Олеговна Никишина, член Коллегии (Министр) по торговле Евразийской экономической комиссии: Добрый день, уважаемые коллеги. Я хотела бы начать, может быть, с двух банальностей, но они очень важны для того, чтобы понимать, в условиях какого вызова мы сейчас живем. Первая ‑ за последние 10 лет темпы роста мировой торговли резко сократились. Вторая ‑ за последние 10 лет усилилась, увеличилась и расширилась повестка региональных торговых соглашений (по состоянию на март 2016 года ВТО нотифицировано 270 региональных торговых соглашений). Качественной характеристикой этих региональных соглашений является то, что они становятся мегарегиональными, фактически формируя мегаблоки при лидерстве мировых экономических держав. Сейчас на повестке можно говорить о трех таких мегасоглашениях: § Транстихоокеанское соглашение уже подписано, и это уже данность, и его влияние на мир будет зависеть исключительно от степени имплементации положений, которые уже фактически являются зафиксированными; в нем участвуют 12 стран; § Всеобъемлющее региональное экономическое партнерство сейчас находится в завершающей стадии договоренностей; в нем участвуют 16 стран; § Трансатлантическое партнерство США–Европа, не исключено, тоже будет подписано в ближайшее время. Надо зафиксировать как факт, что Евразийский экономический союз сейчас находится вне этих мегарегиональных блоков. Если говорить про специфику регулирования, которая изменяет эти соглашения, я бы хотела отметить следующее: что касается ТТП и Трансатлантического инвестиционного партнерства, то они функционируют фактически в режиме продолжения рынка США, сохраняя необходимый уровень защиты от конкурентов из третьих стран. При лидерстве переговорной позиции США они призваны обеспечить совокупный рынок сбыта, достаточный для достижения быстрой окупаемости экономии на масштабах, в первую очередь, для американских товаров. Несмотря на прорывной характер Соглашения ТТП, не нужно драматизировать его последствия в краткосрочной перспективе. Нужно просто понять, каким образом изменяется мировая торговля от новых правил регулирования. Вклад в либерализацию торговли от этого Соглашения достаточно невелик, потому что 12 стран-участниц этого Соглашения уже имели 42 соглашения о свободной торговле. Таким образом, эффект в снижении тарифов является значимым, но не самым главным результатом этого Соглашения. Основные результаты, которые будут влиять на изменение мирового режима торговли, заключаются в том, что это Соглашение дает качественно новый Стандарт регулирования в других областях, которые ранее традиционно не являлись элементами преференциальных соглашений: гармонизация стандартов и правил технического регулирования; защита прав интеллектуальной собственности; создание институциональной рамки взаимодействия в прорывных технологиях; либерализация цифровой среды и движения информационных потоков; экология; трудовые стандарты; и многое другое. Таким образом, фактически это Соглашение выстраивает однородную институциональную рамку для работы компаний стран-участниц этих соглашений. Де-факто, ранее единая глобализация, которая проходила на основе правил регулирования ВТО, сейчас начинает носить фрагментарный и де-факто разноскоростной характер для стран-участниц и стран-не-участниц этих соглашений. Для международных компаний Соглашение, подобное ТТП, это сигнал о формировании больших, привлекательных рынков с низкими барьерами для движения товаров, услуг, инвестиций между странами, вошедшими в Соглашение. При принятии своих инвестиционных решений компании, конечно же, будут склоняться работать там, где есть преференции в торговле между странами. Следствием этих глобальных, изменяющихся преференциальных нетарифных условий, будет переключение компании с других рынков на контрагентов из этих стран. Таким образом, увеличивая конкуренцию для тех компаний из России и стран Союза, которые традиционно работали на этих рынках. Это данность, которую надо учитывать. Единственным положительным эффектом для компаний нашего Союза от формирования таких мегаблоков является улучшение инвестиционного климата на растущих рынках участниц этих соглашений, например, Малайзии, Чили и Перу. Но, на мой взгляд, переток инвестиций из наших стран – не самое правильное и эффективное, чем мы должны довольствоваться в нынешних условиях. Единственным ответом на данный вызов мы видим активизацию нашей проактивной торгово-экономической повестки непреференциальных и преференциальных отношений со странами региона. К сожалению, теоретически понимая, что нам необходимо включаться в интеграционную повестку этих мегаблоков, когда доходим до конкретики, мы начинаем мыслить традиционными консервативными протекционистскими категориями: нам ничего не надо, давайте только не открывать наш рынок. Наша работа в рамках совместных исследовательских групп по заключению Соглашения о зоне свободной торговли с нечувствительными даже странами (такими, как Израиль, Камбоджа), показывает, что когда дело доходит до конкретики, основной вывод заключается в том, что давайте не будем такие соглашения заключать. Нам нужно качественно переосмыслить наше отношение к участию в мировой торговой системе, каким оно будет через 20 лет. Я начала с банальностей, которые все знают. Но я еще раз хочу все-таки, чтобы мы подумали: а что будет через 20 лет, когда эти мегаблоки региональные уже не только будут подписаны, но уже начнут к тому времени давать изменения и торгового, и инвестиционного режима. При пассивной позиции Союза, при невстраивании (да, путем изменения преференциальных режимов) в эту повестку, где окажутся компании экономики Союза? Мы считаем, что пока, конечно, ничего драматического не произошло. Но для нас это серьезный повод переосмыслить не только скорость движения в сторону преференциальных отношений, но и формат этого движения. Мы видим потенциальные преференциальные соглашения, в которых мы обязательно должны участвовать не только и не столько, как традиционные соглашения о свободной торговле, в которых речь идет только про снижение тарифов. Если мы будем говорить про снижение тарифов, то, вероятно, наши экономики будут проигрывать. Мы предлагаем сформулировать нашу проактивную повестку в виде получения выгод от других нетарифных (но подписанных и оговоренных в этих мегасоглашениях) элементов, заключающихся в получении качественно новых требований и стандартов. Мы будем адресовать их тем же самым китайским партнерам в области трудовых, промышленных, экологических стандартов, новых технологий, и таким образом балансировать те возможные потери в конкуренции, которые могут возникать в связи со снижением тарифов. В конкретном плане мы видим сейчас нашу работу так: в прошлом году руководителями наших стран было одобрено начало переговоров с Китаем по непреференциальному соглашению о торгово-экономическом сотрудничестве. Мы сейчас завершаем оформление соответствующих директив и хотели бы предложить нашим руководителям работу в рамках этого соглашения по двум сценариям. Поскольку пока экономики стран ЕАЭС не готовы к преференциальным отношениям с Китаем, мы будем фиксировать элементы всеобъемлющего непреференциального сотрудничества в рамках не только регуляторики, но и отраслевого кооперационного взаимодействия Союза с Китаем. Этого раньше не было. У нас раньше существовали двусторонние отношения с Китаем. Союзных отношений, продвигающих проекты союзного совместного интереса с Китаем, и выстраивания неких стандартов качества этих проектов у нас не было. Одновременно мы бы предложили проанализировать те новации, которые возникают для бизнеса стран-участниц мегарегиональных соглашений от формирования новых стандартов – не в области перемещения товаров, а в других, которые являются прорывными в этих соглашениях. Нужно изучить, какие из них мы могли бы привнести в наши взаимоотношения с Китаем. Предлагаем фиксировать, может быть, еще не конкретные договоренности, но темы, по которым нам необходимо было бы выходить на преференциальные взаимоотношения с Китаем или другими странами на пространстве ШОС-АСЕАН, где мы будем извлекать преимущества от такого отраслевого сотрудничества. Я имею в виду, что мы должны говорить не просто про торговлю в виде перемещения товаров, но и сопровождающие эту торговлю кооперационное взаимодействие и услуги, которые у нас никогда не были в повестке соглашений о свободной торговле, а также стандарты качества, трудовые и экологические стандарты. Ими мы будем демпфировать возможные негативные последствия от предоставленных преференций. Нам надо в любом случае двигаться вперед. Второе направление – это соглашения о свободной торговле, по которым мы либо уже начали переговоры, например, с Израилем, либо заканчиваем исследования и хотели бы предложить все-таки такую проактивную повестку в рамках этих переговоров – это, например, трек с Ираном. Мы хотим двигаться достаточно быстрыми темпами, нас тоже здесь интересуют конкретные отрасли, в которых мы могли бы с Ираном достичь преференциальных взаимоотношений. Это Индия, Египет, Пакистан. Это наша первоочередная повестка, но мы должны ее формировать исходя из интересов бизнеса. Поскольку с Китаем у нас достаточно динамично и диверсифицированно развиваются взаимоотношения, то в прошлом году, кроме задания начать переговоры по соглашению, было принято решение о сопряжении Союза с концепцией Экономического пояса Шелкового пути. Мы понимаем его для себя как формирование дорожной карты проектов и мероприятий движения по реализации проектов как двустороннего (Россия – Китай, Казахстан – Китай, Белоруссия – Китай) интересов, так и совместного интереса, в рамках которых мы бы идентифицировали проблемы и барьеры, препятствующие продвижению этих проектов в рамках действующей регуляторики. И в соглашение с Китаем уже было бы правильно закладывать те преференциальные договоренности, которые будут помогать мотивировать и сопровождать эти проекты, продвигая их более качественно, мобильно, моторно. Завершая свое выступление, я хотела бы адресовать вам предложение совместно выстраивать повестку наших взаимоотношений со странами Азиатско-Тихоокеанского региона. Она должна заключаться в разноскоростном, разноформатном, разной степени охвата, но выходе на преференции, которые мы хотим, чтобы нам предоставляли страны, являющиеся участницами мегаблоков.